Минобрнауки ответило РАН. Почему ученые против ЕГЭ?
Глава академии наук объяснил, что подразумевал, говоря о едином государственном экзамене: по его словам, речь шла не столько о его отмене, сколько об изменении системы оценки. Министерство образование ЕГЭ поддерживает
Минобрнауки ответило на призыв главы Российской академии наук отменить ЕГЭ. Как заявила министр Ольга Васильева, система единого госэкзамена укрепляет единое образовательное пространство в России, и благодаря ей поступление школьников в вузы стало более прозрачным.
«Система совершенствовалась в последние годы, выводя, в частности, из заданий тестовую часть», — уточнила Васильева.
Глава академии наук Александр Сергеев объяснил, что имел в виду, когда говорил о ЕГЭ: речь не столько об отмене, сколько об изменении системы оценки знаний школьников. ЕГЭ не ориентирован на то, чтобы находить творческое начало ребенка, а именно это должно быть в основе.
В интервью «Московскому комсомольцу» Сергеев рассказал, что вспоминает свои экзамены: когда «учитель пытался проверить, понимает ли школьник предмет, просил высказываться о возникающих ассоциациях, предлагать разные варианты решения той или иной задачи». «И по результатам этого ставились оценки. А сейчас у учеников на ЕГЭ существует негласное правило: если не знаешь, где поставить галочку, ставь на самое парадоксальное, и попадешь в точку», — заключил Сергеев.
Его предшественник на посту главы академии наук, директор Объединенного института высоких температур РАН Владимир Фортов тоже вспоминает жесткие экзамены в режиме собеседования, когда сам поступал в физтех. Он уверен, что только так можно выявить настоящие способности человека:
«По реформе судят о ее результатах. Надо сказать, что уровень образования серьезнейшим образом упал. Я приведу пример, который хрестоматиен: приблизительно две трети нашего населения считают, что Солнце ходит вокруг Земли, а не Земля вокруг Солнца. Я недавно слышал оценку, по которой треть школьников считают, что электрон намного больше атома. Это чудовищная ситуация и она должна быть исправлена. Я не думаю, что ЕГЭ — это движение в правильном направлении. Я не думаю, что, глядя на бумажки, которые выглядят как заполненные квадратики, можно выбрать талантливого человека».
Хотя нынешний ЕГЭ — это не только тест, но и задания, на которые надо давать развернутые ответы в свободной форме. По ЕГЭ сейчас вполне можно поступить, например, в МГИМО, не имея денег и связей, что раньше казалось почти невозможным — так что единый госэкзамен работает. Комментирует директор московской школы № 1468 Илья Бронштейн:
«ЕГЭ стал социальным лифтом для ребят из регионов, для ребят, которые сегодня имеют равный доступ ко всем абсолютно высшим учебным заведениям нашей страны. И сегодня московские школьники сталкиваются с очень серьезной конкуренцией, которую им составляют лучшие выпускники школ со всей страны. Поэтому на сегодняшний день ЕГЭ эту функцию выполняет, и говорить о его какой-то отмене можно, только предлагая те решения, которые точно будут работать не хуже, чем этот социальный лифт».
Когда в 2009-м году ЕГЭ только вводили, многие — в том числе ректорский корпус и вузовская общественность — выступали против. С тех пор систему отшлифовали, удалось уйти от «угадайки, но творческая часть действительно, ускользает при такой форме оценки знаний, говорит ректор Московского государственного технического университета имени Баумана Анатолий Александров:
»Иной раз бывает, что абитуриент не решил задачу, но он такое творил там, на листе, такой поиск устраивал, что точно, если ему помочь, будет гениальный ученый. Это, конечно, при личном контакте выявляется лучше. Метаться из стороны в сторону — сегодня у нас травопольная система в сельском хозяйстве, а завтра ее отменили — так нельзя».
Как говорит Александров, «для нас самое страшное — это шарахание, любая система оценки имеет плюсы и минусы»
