Повторно отредактированные эпизоды повести.
6 эпизод
Алексея определили в учебный полк.
Утром он явился на летное поле, когда оно было еще пусто.
Инструктор Наумов был уже здесь.
- Пришел? - спросил он. - Ну и ладно: первым пришел - первым и полетишь. Садись в заднюю кабину девятки, а я сейчас. Посмотрим, что ты за гусь.
Алексей заторопился к самолету. Ему хотелось прикрепить ноги до того, как подойдет инструктор. Оказавшись в самолёте, он сейчас же пристегнул кожаными хомутиками протезы к педальному управлению. Конструкция оказалась удачной, хомутики упруго и прочно прижимали протезы к рычажкам.
- К запуску! Контакт!
- Есть контакт!
Мотор несколько раз пронзительно фыркнул. Инструктор сам дал газ, мотор зарокотал, завыл, и самолет, подпрыгивая, взял разбег. Машинально управляя, Наумов взял ручку на себя, и маленькая эта машина круто полезла в воздух.
В косо поставленном зеркале инструктор видел лицо нового курсанта. Сколько он наблюдал таких лиц при первом взлете после длительного перерыва! Он видел снисходительное добродушие асов, видел, как загорались глаза летчиков после долгого скитания по госпиталям. Он видел, как, очутившись в воздухе, бледнели, начинали нервничать, кусать губы те, кого травмировало во время тяжелой воздушной аварии. Он наблюдал задорное любопытство новичков, отрывавшихся от земли в первый раз.
Но такого странного выражения, какое инструктор видел в зеркале на лице этого красивого смуглого парня, явно не новичка в летном деле, ни разу не доводилось наблюдать Наумову за многие годы его инструкторской работы. Сквозь смуглую кожу новичка проступил пятнистый, лихорадочный румянец. Губы у него побледнели, но не от страха, нет, а от какого-то непонятного Наумову благородного волнения.
Кто он? Что с ним происходит? Когда самолет оторвался от земли и повис в воздухе, инструктор видел, как слезы поползли по щекам курсанта и были смазаны воздушной струей.
- Чудак какой-то! С ним нужно осторожно. Мало ли что!- решил про себя Наумов. Но было в этом взволнованном лице что-то такое, что захватило и инструктора. Он с удивлением почувствовал, что и у него клубок подкатывает к горлу.
После первого круга Наумов перестал опасаться за ученика. Машина шла уверенно,грамотно. Только странно, пожалуй, было, что, ведя ее по плоскости, курсант все время то делал маленькие повороты вправо, влево, то бросал машину на небольшую горку, то пускал вниз. Он точно проверял свои силы.
Про себя Наумов решил, что завтра же новичка можно направить одного.Было холодно, термометр на стойке крыла показывал минус 12. Пора было возвращаться.
Но всякий раз, когда Наумов командовал в трубку: На посадку! - он видел в зеркале немую просьбу горячих черных глаз, даже не просьбу, а требование, и не находил в себе духа повторить приказание. Вместо десяти минут они летали около получаса.
Выскочив из кабины, Наумов запрыгал около самолета, прихлопывая рукавицами, топая ногами. Курсант же что-то долго возился в кабине и вышел из нее медленно, как бы неохотно, а сойдя на землю, присел у крыла со счастливым лицом.
- Ну, замерз? Меня сквозь унты ух как прохватило! А ты, на-ка, в ботиночках. Не замерзли ноги?
- У меня нет ног, - ответил курсант, продолжая улыбаться своим мыслям.
- Что? - Подвижное лицо Наумова вытянулось.
- У меня нет ног, - повторил Мересьев отчетливо.
- То есть как это нет ног? Как это понимать? Больные, что ли?
- Да нет - и все... Протезы.
Мгновение Наумов стоял точно пригвожденный к месту ударом молотка по голове. То, что ему сказал этот странный парень, было совершенно невероятным. Как это нет ног? Но ведь он только что летал, и неплохо летал...
- Покажи, - сказал инструктор с каким-то страхом.
Движением циркового фокусника Алексей разом поднял обе штанины.
Курсант стоял на протезах из кожи и алюминия, стоял и весело смотрел на инструктора.
Наумов сразу понял и волнение этого человека, и необыкновенное выражение его лица, и слезы в его черных глазах, и ту жадность, с какой он хотел продлить ощущение полета.
Наумов бросился к нему и бешено затряс его руки.
- Родной.. да ты просто даже не знаешь, какой ты есть человек!
