Автор Тема: Рабочие материалы V.B.  (Прочитано 583056 раз)

0 Пользователей и 2 Гостей просматривают эту тему.

Оффлайн О.М.

  • Глобальный модератор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 7669
    • Просмотр профиля



Оффлайн Mari

  • Администратор
  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 38277
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1616 : 13 апреля 2019, 16:48:32 »
Астрономы получили первую фотографию "тени" черной дыры
    Обсерватория Event Horizon Telescope, виртуальная радиотарелка размером с Землю, получила первые фотографии так называемой тени черной дыры в центре галактики M87. Об этом сообщили ученые на пресс-конференции в стенах штаб-квартиры Еврокомиссии в Брюсселе.
    Кольцо огня, которое можно увидеть на этом снимке, порождено огромной силой гравитации этого объекта.
    Сегодня большинство астрономов считает, что в центре всех галактик обитают сверхмассивные черные дыры — объекты массой в миллионы и миллиарды Солнц, непрерывно захватывающие и поглощающие материю, часть которой "пережевывается" черной дырой и выбрасывается в виде джетов — тонких пучков плазмы, разогнанной до околосветовых скоростей.
В Млечном Пути и в ряде других галактик эта черная дыра находится в спячке, и джеты у нее отсутствуют. Ученые достаточно долгое время пытаются понять, когда она "заснула", насколько активной была в прошлом и как эта активность влияла на жизнь звезд в центре Галактики и на ее окраинах.
   Эту тайну астрономы пытаются раскрыть при помощи интерферометра Event Horizons Telescope, в рамках которого недавно были объединены мощности самых чувствительных радио-обсерваторий мира в Чили, Испании, Калифорнии, в Аризоне, на Гавайских островах и даже на Южном полюсе Земли.
Главная цель этого проекта заключается в том, чтобы подобраться к горизонту событий черной дыры Sgr A*, расположенной в центре Млечного Пути, и всесторонне изучить ее свойства, в том числе сфотографировать ее тень.

Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1615 : 08 апреля 2019, 14:52:15 »
Вопросы к эпизодам из "Повести о настоящем человеке"

Вопросы к 1 эпизоду:
1.   Что произошло во время воздушного боя ?
2.   Что спасло жизнь лётчику в момент крушения самолёта?
3.   Почему Алексей решил, что наст хрустит под ногами немцев?
4.   Каким образом Мересьеву удалось спастись от медведя?
5.   Как характеризует лётчика его поведение в минуту опасности?

Вопросы ко 2 эпизоду:
1.   Почему лётчик испытывал боль во время ходьбы. Что случилось с его ногами?
2.   Как  характеризует Мересьева то, что он. Превозмогая боль, продолжал идти?
3.   Кто помог лётчику попасть в госпиталь? Расскажите об этом.
4.   Почему доктор не стал скрывать от лётчика правду?
5.   Почему операцию нельзя было отменить?
6.   Как держал себя лётчик во время операции по ампутации ног?
7.   О каком качестве характера говорит поведение Мересьева во время операции?

Вопросы к 3 эпизоду:

1.   Что произошло с Алексеем Мересьевым сразу после операции?
2.    Почему он «ушёл в себя»? Как вы это понимаете?
3.   Кто вернул лётчику веру в то, что ещё не всё потеряно?
4.   Что узнал из статьи о лётчике Карповиче Алексей Мересьев?
5.   Почему именно эта статья так подействовала на Мересьева?
6.   К какому решению пришёл ночью лётчик Мересьев?

Вопросы к 4 эпизоду:
1.   Что делал Алексей, чтобы приблизить свою мечту?
2.   Что принёс в палату Мересьеву пожилой человек?
3.   Сколько дней провёл Алексей Мересьев в санатории ВВС под Москвой?
4.   Как отнеслись к его решению вернуться в строй отдыхающие?
5.   Зачем Алексей решил научиться танцевать?
6.   Как переносил он уроки танцев?
7.   О каких чертах характера Мересьева  говорит эпизод с обучением танцам?
8.   Что дали Мересьеву танцевальные упражнения?

Вопросы к 5 эпизоду:

1.   Как держал себя Алексей на врачебной комиссии?
2.   Какой вывод сделали врачи, пока не увидели документов Алексея?
3.   Что больше всего поразило врача Мировольского?
4.   Что заставило председателя врачебной комиссии Мировольского пойти навстречу просьбе Алексея?
5.   О каких чертах характера Мересьева говорит этот эпизод?

Вопросы к 6 эпизоду:
1.   Почему Алексей пришел на лётное поле самым первым?
2.   Как вы думаете, почему он с самого начала не сказал инструктору о том, что у него нет ног?
3.   Что поразило инструктора во время тренировочного полёта в Мересьевым?
4.   Почему полёт вместо 10 минут длился полчаса?
5.   Почему инструктор так и не догадался о том, что с ним летал лётчик на протезах?
6.   Какие слова сказал он Мересьеву, когда узнал правду?
7.   О каких чертах характера Мересьева говорит этот эпизод?

Вопросы к 7 эпизоду:

1.   Что такое «лобовая» атака?
2.   Как вы думаете, кто побеждает в ситуации, когда враги летят навстречу друг другу – лоб в лоб?
3.   Кто из лётчиков, русский или немец, победил в психологической схватке? Чем завершился этот поединок?
4.   Какая опасность подстерегла Мересьева после того, как он сбил немецкий самолёт?
5.   Какое решение принял лётчик?
6.   О каких чертах характера Мересьева говорит этот эпизод?

Вопросы к 8 эпизоду:
1. Почему командир полка решил, что самолёт Мересьева можно больше не ждать?
2.  Почему все бросились к самолёту? Что больше всего удивило всех?
3.  Сколько самолётов на самом деле сбил в этом бою Алексей Мересьев?
4.  Почему Мересьев не сказал о том, что сбил ещё один самолёт?
5.  О какой черте характера говорит то, что Мересьев не сказал о третьем сбитом самолёте?
6.  Как командир полка узнал о третьем сбитом Мересьевым фашистском самолёте?
7. Как он сам охарактеризовал поступок Мересьева?


Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1614 : 08 апреля 2019, 07:51:43 »
Вопросы скопирую сегодня ко всем эпизодам и перенесу сюда.

Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1613 : 08 апреля 2019, 07:50:44 »
Повторно отредактированные эпизоды повести.

8 эпизод

Командир полка опустил рукав гимнастёрки. Часы уже больше не нужны.
—Всё. Бензин кончился. Может быть, где-нибудь сел или выпрыгнул.

Люди стали медленно разбредаться по полю. И как раз в это мгновение совершенно беззвучно, как тень, чиркнув колёсами по верхушкам берёз, из-за кромки леса выпрыгнул самолёт и одновременно коснулся травы всеми тремя колёсами.

-   Он! - заорал кто-то таким неистовым и неестественным голосом, что все сразу вышли из оцепенения.

Люди бежали к машине что есть мочи, задыхаясь, предчувствуя недоброе. Командир полка добежал первым, легко вскочил на крыло и, открыв колпак, заглянул в кабину. Алексей Мересьев сидел без шлема, бледный и улыбался бескровными губами. С нижней прокушенной губы его текли по подбородку две струйки крови.

-   Жив? Ранен?

Слабо улыбаясь, он смотрел на полковника смертельно усталыми глазами.

Командир полка стоял возле.

-   Старший лейтенант Мересьев, доложите о полёте. Сбитые есть?
-   Так точно, товарищ полковник. Два «фокке-вульфа"
- Ну и отлично! Завтра примите эскадрилью. Командир третьей эскадрильи не вернулся сегодня на базу.

На командный пункт они отправились пешком. Им навстречу выбежал дежурный офицер.

-   Товарищ полковник, разрешите обратиться,- вытягиваясь и едва переводя дыхание, выпалил взволнованный лейтенант.

-   Ну?
-   Наш сосед, командир полка «яков», просит вас к телефону.
-   Сосед? Ну, и что же?.. Полковник проворно сбежал в землянку.
-   Там о тебе...- начал было говорить Алексею дежурный, но снизу раздался голос командира:

-   Мересьева ко мне!

Когда Мересьев застыл около него, вытянул руки по швам, полковник, зажав ладонью трубку, набросился на него:
-   Что же вы меня подводите? Звонит сосед, спрашивает: «Кто из твоих на «одиннадцатке» летает? Я говорю: «Мересьев, старший лейтенант». Говорит: «Ты сколько ему сегодня сбитых записал?» Отвечаю: «Два». Говорит: «Запиши ему ещё одного: он сегодня от моего хвоста «фокке-вульф» отцепил. Я,- говорит,- сам видел, как тот в землю ткнулся». Ну? А вы что молчите? - полковник хмуро смотрел на Алексея, и трудно было понять, шутит ли он или сердится всерьёз: - Было это?.. Ну, объясняйтесь сами, нате вот. Алло, слушаешь? Старший лейтенант Мересьев у телефона. Передаю трубку.
- Ну, спасибо, старший лейтенант. Классный удар, ценю, спас меня. Да. Я до самой земли его проводил и видел, как он ткнулся.
Мересьев положил трубку. Он так устал от всего пережитого, что еле стоял на ногах. Он думал теперь только о том, как бы скорее добраться до своей землянки, сбросить протезы и вытянуться на койке. Неловко потоптавшись у телефона, он медленно двинулся к двери.
Куда идёте? - командир полка заступил ему дорогу: он взял руку Мересьева и крепко, до боли сжал её сухой маленькой ручкой.- Ну что вам сказать? Молодец! Горжусь, что у меня такие люди... Ну, что ещё? Спасибо... Эх, с таким народом войны не проиграешь!

Он ещё раз до боли стиснул руку Мересьева.




Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1612 : 08 апреля 2019, 07:41:03 »
Повторно отредактированные эпизоды повести.

7 эпизод

Остаток зимы и раннюю весну провёл Мересьев в школе переподготовки. И вот уже - фронт. Алексей зачислен в авиаполк лётчиком-истребителем.
.................................................................

... Враги бешено мчались друг на друга. Алексей понимал, что навстречу ему идёт не мальчишка, наскоро обученный летать по сокращённой программе, - навстречу Мересьеву шёл ас из «Рихтгофен», на машине которого, наверняка, была изображена в виде самолётных силуэтов не одна воздушная победа. Этот не оплошает, не уклонится, не удерёт из схватки.

- Держись, фашист! - промычал сквозь зубы Алексей и, до крови закусив губу, сжавшись в комок твёрдых мускулов, впился глазами в цель, всей своей волей заставляя себя не закрывать глаз перед несущейся на него вражеской машиной.

Нет, немец тоже не отвернёт. Всё!

Он приготовился к мгновенной смерти. И вдруг где-то, как ему показалось, на расстоянии вытянутой руки от его самолёта, немец не выдержал, скользнул вверх, и, когда впереди, как вспышка молнии, мелькнуло освещенное солнцем голубое брюхо, Алексей, нажав сразу все гашетки, распорол его тремя огненными струями.
Он тотчас же сделал мёртвую петлю и, когда земля проносилась у него над головой, увидел на её фоне медленно и бессильно порхающий самолёт. Неистовое торжество вспыхнуло в нём.

Когда нервное напряжение Мересьева прошло, он почувствовал огромную усталость, и сразу же взгляд его упал на циферблат бензомера. Стрелка вздрагивала около самого нуля.
Бензину оставалось минуты на три, хорошо, если на четыре. До аэродрома же надо было лететь по крайней мере десять минут. Если бы ещё не тратить времени на набор высоты.

Мозг работал остро и ясно. Прежде всего, набрать максимальную высоту. Но не кругами, нет; набирать, одновременно приближаясь к аэродрому.

И он летел, с высоты трёх, потом четырёх тысяч метров осматривая окрестности, стараясь увидеть где-нибудь хоть небольшую полянку. На горизонте уже синел неясно лес, за которым был аэродром. До него оставалось километров пятнадцать. Стрелка бензомера уже не дрожит, она прочно лежит на винтике ограничителя. Но мотор ещё работает.

Работает, работает, ура! Работает! Вот он уже лес. Теперь совершенно невозможно сесть где-нибудь, кроме своего аэродрома. Пути отрезаны. Вперёд, вперёд!
И вдруг стало тихо, так тихо, что слышно, как гудят снасти на ветру. Всё? Мересьев почувствовал, как весь холодеет. Прыгать? Нет, ещё немного... Он стал скользить с воздушной горы, стремясь сделать её по возможности более отлогой и в то же время не давая машине опрокинуться в штопор.

Прыгнуть? Поздно! Лес несётся, и вершины его в стремительном урагане сливаются в сплошные зелёные полосы.

Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1611 : 08 апреля 2019, 07:36:39 »
Повторно отредактированные эпизоды повести.

6 эпизод

Алексея определили в учебный полк.
Утром он явился на летное поле, когда оно было еще пусто.
Инструктор Наумов был уже здесь.
- Пришел? - спросил он. - Ну и ладно: первым пришел - первым и полетишь. Садись в заднюю кабину девятки, а я сейчас. Посмотрим, что ты за гусь.
Алексей заторопился к самолету. Ему хотелось прикрепить ноги до того, как подойдет инструктор. Оказавшись в самолёте, он сейчас же пристегнул кожаными хомутиками протезы к педальному управлению. Конструкция оказалась удачной, хомутики упруго и прочно прижимали протезы к рычажкам.
- К запуску! Контакт!
- Есть контакт!
Мотор несколько раз пронзительно фыркнул. Инструктор сам дал газ, мотор зарокотал, завыл, и самолет, подпрыгивая, взял разбег. Машинально управляя, Наумов взял ручку на себя, и маленькая эта машина круто полезла в воздух.
В косо поставленном зеркале инструктор видел лицо нового курсанта. Сколько он наблюдал таких лиц при первом взлете после длительного перерыва! Он видел снисходительное добродушие асов, видел, как загорались глаза летчиков после долгого скитания по госпиталям. Он видел, как, очутившись в воздухе, бледнели, начинали нервничать, кусать губы те, кого травмировало во время тяжелой воздушной аварии. Он наблюдал задорное любопытство новичков, отрывавшихся от земли в первый раз.
Но такого странного выражения, какое инструктор видел в зеркале на лице этого красивого смуглого парня, явно не новичка в летном деле, ни разу не доводилось наблюдать Наумову за многие годы его инструкторской работы. Сквозь смуглую кожу новичка проступил пятнистый, лихорадочный румянец. Губы у него побледнели, но не от страха, нет, а от какого-то непонятного Наумову благородного волнения.
Кто он? Что с ним происходит? Когда самолет оторвался от земли и повис в воздухе, инструктор видел, как слезы поползли по щекам курсанта и были смазаны воздушной струей.
- Чудак какой-то! С ним нужно осторожно. Мало ли что!- решил про себя Наумов. Но было в этом взволнованном лице что-то такое, что захватило и инструктора. Он с удивлением почувствовал, что и у него клубок подкатывает к горлу.
После первого круга Наумов перестал опасаться за ученика. Машина шла уверенно,грамотно. Только странно, пожалуй, было, что, ведя ее по плоскости, курсант все время то делал маленькие повороты вправо, влево, то бросал машину на небольшую горку, то пускал вниз. Он точно проверял свои силы.

Про себя Наумов решил, что завтра же новичка можно направить одного.Было холодно, термометр на стойке крыла показывал минус 12. Пора было возвращаться.
Но всякий раз, когда Наумов командовал в трубку: На посадку! - он видел в зеркале немую просьбу горячих черных глаз, даже не просьбу, а требование, и не находил в себе духа повторить приказание. Вместо десяти минут они летали около получаса.

Выскочив из кабины, Наумов запрыгал около самолета, прихлопывая рукавицами, топая ногами. Курсант же что-то долго возился в кабине и вышел из нее медленно, как бы неохотно, а сойдя на землю, присел у крыла со счастливым лицом.
- Ну, замерз? Меня сквозь унты ух как прохватило! А ты, на-ка, в ботиночках. Не замерзли ноги?
- У меня нет ног, - ответил курсант, продолжая улыбаться своим мыслям.
 - Что? - Подвижное лицо Наумова вытянулось.
- У меня нет ног, - повторил Мересьев отчетливо.
- То есть как это нет ног? Как это понимать? Больные, что ли?
- Да нет - и все... Протезы.
Мгновение Наумов стоял точно пригвожденный к месту ударом молотка по голове. То, что ему сказал этот странный парень, было совершенно невероятным. Как это нет ног? Но ведь он только что летал, и неплохо летал...
- Покажи, - сказал инструктор с каким-то страхом.
Движением циркового фокусника Алексей разом поднял обе штанины.
Курсант стоял на протезах из кожи и алюминия, стоял и весело смотрел на инструктора.
Наумов сразу понял и волнение этого человека, и необыкновенное выражение его лица, и слезы в его черных глазах, и ту жадность, с какой он хотел продлить ощущение полета.
Наумов бросился к нему и бешено затряс его руки.
- Родной.. да ты просто даже не знаешь, какой ты есть человек!

Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1610 : 08 апреля 2019, 07:29:23 »
Повторно отредактированные эпизоды повести.

4 эпизод

С тех пор, как Алексей поверил, что путём тренировки может научиться летать без ног и снова стать полноценным лётчиком, им овладела жажда жизни и деятельности.

Теперь у него была цель жизни: вернуться к профессии истребителя.
Заставить себя есть, спать, принимать лекарства нетрудно. С гимнастикой было хуже. Обычная гимнастика человеку, лишённому ног, не годилась. Он придумал свою: по целым часам сгибался, разгибался - упражнял себя.

Летом в палату вошёл пожилой человек. Он принёс для Алексея протезы собственной конструкции. И постепенно летчик научился ходить на них. Сначала - с костылями, позже - без костылей.

Потом Алексея Мересьева направили после госпиталя долечиваться в санаторий Военно-Воздушных Сил, находившийся под Москвой.
В санатории ему пришлось прожить двадцать восемь дней.

Весть о том, что в санатории живёт безногий, мечтающий летать на истребителе, мгновенно распространилась по санаторию.
Уже к обеду Алексей оказался в центре всеобщего внимания. Впрочем, сам он, казалось, этого внимания не замечал. На второй день своего пребывания в санатории Алексей появился под вечер в канцелярии у Зиночки.
Он галантно вручил ей завёрнутое в лопушок обеденное пирожное и попросил научить его танцевать.Девушка согласилась.Каждое новое па веселило Мересьева, как мальчишку.
И никому из наблюдавших за этим разудалым танцором не могло даже в голову прийти, что делает он, исчезая порой из зала. С улыбкой на разгоряченном лице выходил он на улицу, небрежно обмахиваясь платком, но, как только переступал порог и вступал в полутьму ночного леса, улыбка тотчас же сменялась гримасой боли.
Цепляясь за перила, шатаясь, со стоном сходил он со ступенек крыльца, бросался в мокрую, росистую траву и, прижавшись всем телом к влажной, еще державшей дневное тепло земле, плакал от жгучей боли в натруженных, стянутых ремнями ногах.
Он распускал ремни, давал ногам отдохнуть.
Потом снова надевал колодки, вскакивал и быстро шагал к дому, и ловкая, красивая пара снова устремлялась в круг. Они с Зиночкой продолжали танцевать, ничем не отличимые от других пар.
Тяжелые танцевальные упражнения уже давали свои результаты: Алексей все меньше и меньше ощущал сковывающее действие протезов. Они как бы постепенно прирастали к нему.

5 эпизод.

Военная обстановка осложнялась. Немцы рвались к Волге, к Сталинграду. Это волновало летчиков, отдыхавших в санатории. Они потребовали досрочной отправки на фронт.
В санаторий прибыла медицинская комиссия. Она расположилась в зале.
Алексей вошел в комнату бодрым шагом, веселый, улыбающийся.
- Ну-с, молодой человек, - сказал врач, щурясь, - снимайте гимнастерку.
Недаром Мересьев столько занимался спортом и загорал: врач залюбовался его плотным, крепко сбитым телом, под смуглой кожей которого отчетливо угадывалась каждая мышца.
Мересьев легко прошел все испытания, он выжал кистью раза в полтора больше нормы, выдохнул столько, что измерительная стрелка коснулась ограничителя. Давление крови было у него нормальное, нервы в отличном состоянии. В заключение он ухитрился рвануть стальную ручку крафт-аппарата так, что прибор испортился.
- Летчик? - с удовольствием спросил врач, разваливаясь в кресле и уже нацеливаясь писать на уголке ;личного дела старшего лейтенанта Мересьева А.П. резолюцию: "Годен".
- Летчик.
- Истребитель?
- Истребитель.
- Ну и отправляйтесь истреблять. Там сейчас ваш брат ох как нужен!.. Да вы с чем лежали в госпитале?
Алексей замялся, чувствуя, что все внезапно проваливается, но врач уже читал его личное дело, и широкое доброе лицо его растягивалось от удивления.
- Ампутация ног... Что за чушь! Тут описка, что ли? Ну, чего вы молчите?
- Нет, не описка, - тихо и очень медленно выговорил Алексей. Врач и вся комиссия подозрительно уставились на этого крепкого, отлично развитого, подвижного парня, не понимая, в чем дело.
- Засучите брюки! - нетерпеливо скомандовал врач. Алексей побледнел, медленно поднял брюки и так и остался стоять перед столом на кожаных своих протезах, поникший, с опущенными руками.
- Так что же вы, батенька мой, нас морочите? Столько времени отняли. Не думаете же вы без ног пойти в авиацию? - сказал наконец врач.
- Я не думаю: я пойду! - тихо сказал Алексей, и его цыганские глаза сверкнули упрямым вызовом.
- Вы с ума сошли! Без ног?
- Да, без ног - и буду летать, - уже не упрямо, а очень спокойно ответил Мересьев; он полез в карман своего летного френча старого образца и достал оттуда аккуратно свернутую вырезку из журнала.
 - Видите, он же летал без ноги, почему же я не могу летать без обеих?
Врач, прочтя заметку, удивленно, с уважением посмотрел на летчика.
- Но для этого нужна чертовская тренировка. Видите, он тренировался десять лет. Нужно же научиться орудовать протезами, как ногами, - сказал он, смягчаясь.
- Вы не пишите ни да, ни нет. Приходите сегодня вечером к нам на танцы. Вы убедитесь, что я могу летать.

В последний вечер перед отправкой в действующую армию танцы были устроены по расширенной программе. Военврач первого ранга Мировольский не сводил глаз с Мересьева и его огненноволосой партнерши. Он был медик, больше того - он был военный медик. На бесконечных примерах знал он, как отличаются протезы от живых ног. И вот теперь, наблюдая за смуглым плотным летчиком, красиво ведущим свою маленькую, изящную даму, он никак не мог отделаться от мысли, что все это какая-то сложная мистификация.

Под конец, после того как летчик лихо сплясал в центре рукоплещущего круга "Барыню" и, вспотевший и оживленный, пробился к Мировольскому, тот с уважением пожал ему руку.
- Я, как вы понимаете, не имею права направить вас прямо в часть. Но я дам вам заключение для управления кадров. Я напишу, что при соответствующей тренировке вы будете летать. Словом, в любом случае считайте мой голос "за".


Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1609 : 08 апреля 2019, 07:25:37 »
Повторно отредактированные эпизоды повести.

3 эпизод

После операции с Алексеем Мересьевым случилось самое страшное, что может произойти при подобных обстоятельствах. Он ушёл в себя. Он не жаловался, не плакал, не раздражался. Он молчал.
Но Алексею повезло. Рядом в палате оказался человек, который заставил его поверить в то, что ещё не всё потеряно.
Однажды Комиссар предложил Алексею статью.
Это была статейка о русских лётчиках времён первой мировой войны. Повествовалось в ней о военном лётчике Карповиче. Летая над вражескими позициями, поручик Карпович был ранен в ногу немецкой разрывной пулей дум-дум. С раздробленной ногой он сумел на своём «фармане» перетянуть через линию фронта и сесть у своих. Ступню ему отняли, но молодой офицер не пожелал увольняться из армии. Он , изобрёл протез собственной конструкции. Он долго и упорно занимался гимнастикой, тренировался и благодаря этому к концу войны вернулся в армию. Он служил инспектором в школе военных пилотов и даже, как говорилось, в заметке, «порой рисковал подниматься в воздух на своём аэроплане».

Мересьев прочёл эту заметку раз, другой, третий. Он поерошил волосы и, не отрывая от статейки глаз, нащупал рукой на тумбочке карандаш и тщательно, аккуратно обвёл её.
На ночь Алексей сунул журнал под подушку.


Ночью он не сомкнул глаз - то и дело доставал журнал и при свете ночника смотрел на улыбающееся лицо поручика. «Тебе было трудно, но ты всё-таки сумел,- думал он.- Мне вдесятеро труднее, но вот увидишь, я тоже не отстану».

«Я, брат, от тебя не отстану»,- убеждал он Карповича. «Буду, буду летать!» - звенело и пело в голове Алексея, отгоняя сон

Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1608 : 08 апреля 2019, 07:22:17 »
Повторно отредактированные эпизоды повести.

2 эпизод
Очнулся летчик, когда солнце стояло уже высоко.
«Жив, жив, жив!» – мысленно повторял Алексей. Он вскочил на ноги, но тут же, застонав, присел на медвежью тушу. Боль в ступнях прожгла все его тело.

Обе ноги никуда не годились. Очевидно, когда удар самолета по верхушкам сосен выбросил его из кабины, ступни что-то прищемило и раздробило мелкие кости плюсны и пальцев.

Но он решил идти, идти на восток, идти через лес, идти, чего бы это ни стоило.От боли и напряжения через несколько шагов начинало кружить голову.Каждое новое движение доставалось ему напряжением воли.
Он останавливался, цепенея и пошатываясь из стороны в сторону, затем, больно закусив губу, приводил себя в сознание и снова делал несколько шагов...

На 18-е сутки Алексея нашли двое мальчишек из лесной деревушки Плавни, и все жители выхаживала лётчика, как могли. Дед Михайло сумел добраться до своих и сообщить о спасённом. За Алексеем прислали самолёт У-2, на котором его вывезли сначала на родной аэродром, а затем на санитарном самолёте отправили в Москву. Здесь Алексей и услышал страшное для себя слово...
   - Неужели у меня гангрена? - упавшим голосом проговорил он. Профессор глянул лётчику прямо в чёрные большие его зрачки, в которых были тоска и тревога, и вдруг сказал:
-   Таких, как ты, грешно обманывать. Гангрена. Но носа не вешать! Неизлечимых болезней на свете нет, как нет и безвыходных положений.
Алексей тщательно скрывал свои переживания, делал вид, что его не интересуют разговоры врачей. Но всякий раз, когда ноги разбинтовывали для электризации и он видел, как медленно, но неуклонно ползёт вверх предательская багровая краснота, глаза его расширялись от ужаса.
Пальцы совершенно потеряли чувствительность, их кололи булавками, и булавки эти входили в тело, не вызывая боли.
Всё чаще и чаще в разговорах врачей звучало теперь страшное слово «ампутация».
«Ампутация! Нет, только не это!».
И вот день настал. На обходе Василий Васильевич долго ощупывал почерневшие, уже не чувствовавшие прикосновений ступни, потом резко выпрямился и произнёс, глядя прямо в глаза Мересьева: «Резать!» Побледневший лётчик ничего не успел ответить, как профессор запальчиво добавил: «Резать - и никаких разговоров, слышишь? Иначе подохнешь! Понял?»
... Во время операции он не издал ни стона, ни крика.


Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1607 : 08 апреля 2019, 07:15:02 »
Повторно отредактированные эпизоды повести.


"Повесть о настоящем человеке" Полевой.

1 эпизод
Летчик Алексей Мересьев попал в двойные «клещи».Его, расстрелявшего все боеприпасы, фактически безоружного, обступили четыре немецких самолета и, не давая ему ни вывернуться, ни уклониться с курса, повели на свой аэродром.

Лётчику удалось вырваться из-под конвоя. Но немец успел вовремя нажать гашетку. Мотор сбился с ритма и заработал частыми рывками. Весь самолет задрожал в смертельной лихорадке.
Развязка наступила сразу. Мотор осекся и замолчал. Самолет стремительно понесся вниз.
Падая, самолет задел верхушки сосен. Это смягчило удар. Сломав несколько деревьев, машина развалилась на части, но мгновением раньше Алексея вырвало из сиденья, подбросило в воздух, и, упав на широкоплечую вековую ель, он соскользнул по ветвям в глубокий сугроб, наметенный ветром у ее подножия. Это спасло ему жизнь…

Сколько пролежал он без движения, без сознания, Алексей вспомнить не мог.
«Жив!» – мелькнуло в его сознании. Он сделал движение, чтобы подняться, и услышал возле себя хрустящий скрип наста под чьими-то ногами и шумное, хрипловатое дыхание. «Немцы!Плен, значит, все-таки плен!.."
Не меняя позы, медленно, очень медленно Алексей приоткрыл глаз и сквозь опущенные ресницы увидел перед собой вместо немца бурое мохнатое пятно: перед ним на задних лапах сидел большой, тощий, ободранный медведь.
Зверь вздохнул, поднялся, лапой перевернул человека в сугробе и рванул когтями «чертову кожу» комбинезона. Комбинезон не поддался. Медведь глухо зарычал. Больших усилий стоило Алексею в это мгновение подавить в себе желание открыть глаза, отпрянуть, закричать. Он заставил себя медленным, незаметным движением опустить руку в карман, нащупать там рубчатую рукоять пистолета, осторожно, чтобы не щелкнул, взвести большим пальцем курок и начать незаметно вынимать уже вооруженную руку.

Зверь еще сильнее рванул комбинезон. Крепкая материя затрещала, но опять выдержала. Медведь неистово заревел, схватил комбинезон зубами, защемив через мех и вату тело. Алексей последним усилием воли подавил в себе боль и в тот момент, когда зверь вырвал его из сугроба, вскинул пистолет и спустил курок.

Глухой выстрел треснул раскатисто и гулко.

Зверь медленно выпустил жертву. Алексей упал в снег, не отрывая от противника глаз. Тот зарычал хрипло и страшно, грузно поднялся на задние лапы и тут же замертво осел в снег, прежде чем Алексей успел выстрелить еще раз. Медведь был мертв.

Напряжение Алексея схлынуло. Он снова ощутил острую, жгучую боль в ступнях и, повалившись на снег, потерял сознание…

Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1606 : 05 апреля 2019, 13:19:27 »
6 отрывок

Алексея определили в учебный полк.
Утром он явился на летное поле, когда оно было еще пусто.
Инструктор Наумов был уже здесь
- Пришел? - спросил он. - Ну и ладно: первым пришел - первым и полетишь. А ну, садись в заднюю кабину девятки, а я сейчас. Посмотрим, что ты за гусь.
Алексей заторопился к самолету. Ему хотелось прикрепить ноги до того, как подойдет инструктор. Славный он малый, но кто его знает: а вдруг заупрямится, откажется пробовать, поднимет шум? Мересьев карабкался по скользкому крылу, судорожно цепляясь за борт кабины. От волнения, от непривычки он все срывался и никак не мог закинуть ногу в кабину, так что узколицый, немолодой, унылого вида механик, удивленно поглядев на него, решил: "Пьян, собака".
Но вот наконец Алексею удалось закинуть в кабину свою негнущуюся ногу, с невероятными усилиями подтянул он другую и грузно плюхнулся в сиденье. Он сейчас же пристегнул кожаными хомутиками протезы к педальному управлению. Конструкция оказалась удачной, хомутики упруго и прочно прижимали протезы к рычажкам. В кабину сунулась голова инструктора.
- А ты, друг, часом не пьян? Дыхни.
Алексей дыхнул. Не почуяв знакомого запаха, инструктор погрозил механику кулаком.
- К запуску! Контакт!
- Есть контакт!
Мотор несколько раз пронзительно фыркнул. Инструктор сам дал газ, мотор зарокотал, завыл, и самолет, подпрыгивая, взял разбег. Машинально управляя, Наумов взял ручку на себя, и маленькая эта машина круто полезла в воздух. В косо поставленном зеркале инструктор видел лицо нового курсанта. Сколько он наблюдал таких лиц при первом взлете после длительного перерыва! Он видел снисходительное добродушие асов, видел, как загорались глаза летчиков-энтузиастов, ощутивших родную стихию после долгого скитания по госпиталям. Он видел, как, очутившись в воздухе, бледнели, начинали нервничать, кусать губы те, кого травмировало во время тяжелой воздушной аварии. Он наблюдал задорное любопытство новичков, отрывавшихся от земли в первый раз.

Но такого странного выражения, какое инструктор видел в зеркале на лице этого красивого смуглого парня, явно не новичка в летном деле, ни разу не доводилось наблюдать Наумову за многие годы его инструкторской работы. Сквозь смуглую кожу новичка проступил пятнистый, лихорадочный румянец. Губы у него побледнели, но не от страха, нет, а от какого-то непонятного Наумову благородного волнения.
Кто он? Что с ним происходит? Почему технарь принял его за пьяного? Когда самолет оторвался от земли и повис в воздухе, инструктор видел, как глаза курсанта вдруг заплыли слезами и как слезы поползли по щекам и были смазаны ударившей в лицо на повороте воздушной струей.
- Чудак какой-то! С ним нужно осторожно. Мало ли что! - решил про себя Наумов. Но было в этом взволнованном лице что-то такое, что захватило и инструктора. Он с удивлением почувствовал, что и у него клубок подкатывает к горлу и приборы начинают расплываться перед глазами. -
- Передаю управление, - сказал он, но не передал, а только ослабил руки и ноги, готовый в любой момент выхватить управление из рук этого непонятного чудака.
После первого круга Наумов перестал опасаться за ученика. Машина шла уверенно, грамотно. Только странно, пожалуй, было, что, ведя ее по плоскости, курсант все время то делал маленькие повороты вправо, влево, то бросал машину на небольшую горку, то пускал вниз. Он точно проверял свои силы. Про себя Наумов решил, что завтра же новичка можно направить одного. Было холодно, термометр на стойке крыла показывал минус 12. Резкий ветер задувал в кабину, пробивался сквозь собачий мех унтов, леденил ноги инструктора. Пора было возвращаться.
Но всякий раз, когда Наумов командовал в трубку:
- На посадку! - он видел в зеркале немую просьбу горячих черных глаз, даже не просьбу, а требование, и не находил в себе духа повторить приказание. Вместо десяти минут они летали около получаса.
Выскочив из кабины, Наумов запрыгал около самолета, прихлопывая рукавицами, топая ногами. Курсант же что-то долго возился в кабине и вышел из нее медленно, как бы неохотно, а сойдя на землю, присел у крыла со счастливым, действительно пьяным каким-то лицом, пылавшим румянцем от мороза и возбуждения.
- Ну, замерз? Меня сквозь унты ух как прохватило! А ты, на-ка, в ботиночках. Не замерзли ноги?
- У меня нет ног, - ответил курсант, продолжая улыбаться своим мыслям.
-  Что? - Подвижное лицо Наумова вытянулось.
- У меня нет ног, - повторил Мересьев отчетливо.
- То есть как это нет ног? Как это понимать? Больные, что ли?
- Да нет - и все... Протезы.
Мгновение Наумов стоял точно пригвожденный к месту ударом молотка по голове. То, что ему сказал этот странный парень, было совершенно невероятным. Как это нет ног? Но ведь он только что летал, и неплохо летал...
- Покажи, - сказал инструктор с каким-то страхом. Алексея это любопытство не возмутило и не оскорбило. Наоборот, ему захотелось окончательно удивить смешного, веселого человека, и он движением циркового фокусника разом поднял обе штанины.
Курсант стоял на протезах из кожи и алюминия, стоял и весело смотрел на инструктора, механика и дожидавшихся очереди на полеты. Наумов сразу понял и волнение этого человека, и необыкновенное выражение его лица, и слезы в его черных глазах, и ту жадность, с какой он хотел продлить ощущение полета. Курсант его поразил. Наумов бросился к нему и бешено затряс его руки.
 - Родной, да как же?.. Да ты... ты просто даже не знаешь, какой ты есть человек!..

Оффлайн Neta

  • Ветеран
  • *****
  • Сообщений: 5712
  • Neta
    • Просмотр профиля
Re: Рабочие материалы V.B.
« Ответ #1605 : 05 апреля 2019, 12:51:06 »
3 отрывок

Алексея на 18-е сутки нашли мальчишки из лесной деревушки Плавни, и все жители выхаживала его, как могли. Дед Михайло сумел добраться до своих и сообщить о спасённом летчике. За Алексеем прислали саиолёт У-2, на котором его вывезли сначала на родной аэродром, а затем на санитарном самолёте отправили в Москву. Здесь Алексей и услышал страшное для себя слово...
   - Неужели у меня гангрена? - упавшим голосом проговорил он. Профессор глянул лётчику прямо в чёрные большие его зрачки, в которых были тоска и тревога, и вдруг сказал:
-   Таких, как ты, грешно обманывать. Гангрена. Но носа не вешать! Неизлечимых болезней на свете нет, как нет и безвыходных положений.
Алексей тщательно скрывал свои переживания, делал вид, что его не интересуют разговоры врачей. Но всякий раз, когда ноги разбинтовывали для электризации и он видел, как медленно, но неуклонно ползёт вверх предательская багровая краснота, глаза его расширялись от ужаса.
Пальцы совершенно потеряли чувствительность, их кололи булавками, и булавки эти входили в тело, не вызывая боли.
Всё чаще и чаще в разговорах врачей звучало теперь страшное слово «ампутация».
«Ампутация! Нет, только не это!».
 И вот день настал. На обходе Василий Васильевич долго ощупывал почерневшие, уже не чувствовавшие прикосновений ступни, потом резко выпрямился и произнёс, глядя прямо в глаза Ме-ресьева: «Резать!» Побледневший лётчик ничего не успел ответить, как профессор запальчиво добавил: «Резать - и никаких разговоров, слышишь? Иначе подохнешь! Понял?»
... Во время операции он не издал ни стона, ни крика.
После операции с Алексеем Мересьевым случилось самое страшное, что может произойти при подобных обстоятельствах. Он ушёл в себя. Он не жаловался, не плакал, не раздражался. Он молчал.
Но Алексею повезло. Рядом в палате оказался человек,который заставил его поверить в то, что ещё не всё потеряно.
Однажды Комиссар предложил Алекспю статью.
Это была статейка о русских лётчиках времён первой мировой войны. Повествовалось в ней о военном лётчике Карповиче. Летая над вражескими позициями, поручик Карпович был ранен в ногу немецкой разрывной пулей дум-дум. С раздробленной ногой он сумел на своём «фармане» перетянуть через линию фронта и сесть у своих. Ступню ему отняли, но молодой офицер не пожелал увольняться из армии. Он , изобрёл протез собственной конструкции. Он долго и упорно занимался гимнастикой, тренировался и благодаря этому к концу войны вернулся в армию. Он служил инспектором в школе военных пилотов и даже, как говорилось, в заметке, «порой рисковал подниматься в воздух на своём аэроплане».

Мересьев прочёл эту заметку раз, другой, третий. Он поерошил волосы и, не отрывая от статейки глаз, нащупал рукой на тумбочке карандаш и тщательно, аккуратно обвёл её.

На ночь Алексей сунул журнал под подушку.

Ночью он не сомкнул глаз, то и дело доставал журнал и при свете ночника смотрел на улыбающееся лицо поручика. «Тебе было трудно, но ты всё-таки сумел,- думал он.- Мне вдесятеро труднее, но вот увидишь, я тоже не отстану».

«Я, брат, от тебя не отстану»,- убеждал он Карповича. «Буду, буду летать!» - звенело и пело в голове Алексея, отгоняя сон

4 отрывок

С тех пор, как Алексей поверил, что путём тренировки может научиться летать без ног и снова стать полноценным лётчиком, им овладела жажда жизни и деятельности.

Теперь у него была цель жизни: вернуться к профессии истребителя.

И вот Алексей взялся за осуществление своего плана. Он много ел, всегда требовал добавки, хотя иной раз у него и не было аппетита. Что бы ни случилось, он заставлял себя отсыпать положенное число часов и даже выработал привычку спать после обеда, которой долго сопротивлялась его деятельная и подвижная натура.

Заставить себя есть, спать, принимать лекарства нетрудно. С гимнастикой было хуже. Обычная система, по которой Мересьев раньше делал зарядку, человеку, лишённому ног, привязанному к койке, не годилась. Он придумал свою: по целым часам сгибался, разгибался, упёршись руками в бока, крутил торс, поворачивал голову с таким азартом, что хрустели позвонки.

Когда с ног сняли бинты и Алексей получил в пределах койки большую подвижность, он усложнил упражнения.
Гимнастика ног причиняла острую боль, но Мересьев с каждым днём отводил ей на минуту больше, чем вчера. Это были страшные минуты, минуты, когда слёзы сами лились из глаз и приходилось до крови кусать губы, чтобы сдержать невольный стон. Но он заставлял себя проделывать упражнения, сначала один, потом два раза в день, с каждым разом увеличивая их продолжительность. После каждого такого упражнения он бессильно падал на подушку с мыслью: сумеет ли он снова возобновить их? Но приходило положенное время, и он принимался за своё.
Комиссар умер Первого мая.
   - Хлопцы, кого хоронят? - спросил майор.
Настоящего человека хоронят...
И Мересьев запомнил это: настоящего человека. Лучше, пожалуй, и не назовёшь Комиссара. И очень захотелось Алексею стать настоящим человеком, таким же, как тот, кого сейчас увезли в последний путь.

Летом в палату вошёл пожилой человек. Он принёс для Алексея протезы собственной конструкции. И постепенно летчик научился ходить на них. Сначала - с костылями, позже - без костылей.
Алексея Мересьева направили после госпиталя долечиваться в санаторий Военно-Воздушных Сил, находившийся под Москвой.
В санатории ему полагается прожить двадцать восемь дней. После этого решится, будет ли он воевать, летать, жить или ему будут вечно уступать место в трамвае и провожать его сочувственными взглядами. Стало быть, каждая минута этих долгих и вместе с тем коротких двадцати восьми дней должна быть борьбой за то, чтобы стать настоящим челлвеком.
Алексей составил план упражнений. Он включил сюда утреннюю и вечернюю зарядки, хождение, бег, специальную тренировку ног, и, что особенно его увлекло, он решил научиться танцевать. Весть о том, что в санатории живёт безногий, мечтающий летать на истребителе, мгновенно распространилась по санаторию. Уже к обеду Алексей оказался в центре всеобщего внимания. Впрочем, сам он, казалось, этого внимания не замечал. И все, кто наблюдал за ним, кто видел и слышал, как он раскатисто смеялся с соседями по столу, много и с аппетитом ел, как с компанией гулял он по парку, учился играть в крокет и даже побросал мяч на волейбольной площадке, не заметили в нём ничего необычного, кроме медлительной, подпрыгивающей походки. Он был слишком обыкновенен. К нему сразу привыкли и перестали обращать на него внимание.
На второй день своего пребывания в санатории Алексей появился под вечер в канцелярии у Зиночки. Он галантно вручил ей завёрнутое в лопушок обеденное пирожное и попросил научить его танцевать.Девушка согласилась.Каждое новое па веселило Мересьева, как мальчишку. ВЫУЧИВ его, он начинал кружить, вокруг себя или подкидывать к потолку свою учительницу, празднуя победу над самим собой. И никто, и в первую очередь его учительница, и подозревать не мог, какую боль причиняет ему это сложное, разнохарактерное топтанье, какой ценой даётся ему эта наука. Никто не замечал, как порой он вместе с потом небрежным жестом, улыбаясь, смахивает с лица невольные слёзы.

Любимым развлечением в санатории были танцы. Алексей неукоснительно участвовал в вечерах, недурно танцевал, не пропуская ни одного танца. Играл баян, крутились пары. Мересьев, разгоряченный, со сверкающими от возбуждения глазами, ловко и, как казалось, без труда вел свою легонькую и изящную даму с пылающими кудрями. И никому из наблюдавших за этим разудалым танцором не могло даже в голову прийти, что делает он, исчезая порой из зала. С улыбкой на разгоряченном лице выходил он на улицу, небрежно обмахиваясь платком, но, как только переступал порог и вступал в полутьму ночного леса, улыбка тотчас же сменялась гримасой боли. Цепляясь за перила, шатаясь, со стоном сходил он со ступенек крыльца, бросался в мокрую, росистую траву и, прижавшись всем телом к влажной, еще державшей дневное тепло земле, плакал от жгучей боли в натруженных, стянутых ремнями ногах. Он распускал ремни, давал ногам отдохнуть. Потом снова надевал колодки, вскакивал и быстро шагал к дому, и ловкая, красивая пара снова устремлялась в круг. Они с Зиночкой продолжали танцевать, ничем не отличимые от других пар.

Тяжелые танцевальные упражнения уже давали свои результаты: Алексей все меньше и меньше ощущал сковывающее действие протезов. Они как бы постепенно прирастали к нему.

5 отрывок

Военная обстановка осложнялась. Немцы рвались к Волге, к Сталинграду. Это волновало летчиков, отдыхавших в санатории. Они потребовали досрочной отправки на фронт.
В санаторий прибыла медицинская комиссия. Она расположилась в зале. Туда притащили всяческие приборы - спирометры, силомеры, таблицы для проверки зрения. Весь санаторий собрался в смежном помещении.
После того как первые прошли комиссию, разнесся слух, что смотрят снисходительно и не очень придираются. Да и как было комиссии придираться, когда гигантская битва, разгоравшаяся на Волге, требовала новых и новых усилий!
Алексей вошел в комнату бодрым шагом, веселый, улыбающийся. Комиссия сидела за большим столом.
- Ну-с, молодой человек, - сказал врач, щурясь, - снимайте гимнастерку.
Недаром Мересьев столько занимался спортом и загорал: врач залюбовался его плотным, крепко сбитым телом, под смуглой кожей которого отчетливо угадывалась каждая мышца.
- С вас Давида лепить можно, - блеснул познаниями один из членов комиссии. Мересьев легко прошел все испытания, он выжал кистью раза в полтора больше нормы, выдохнул столько, что измерительная стрелка коснулась ограничителя. Давление крови было у него нормальное, нервы в отличном состоянии. В заключение он ухитрился рвануть стальную ручку крафт-аппарата так, что прибор испортился.
- Летчик? - с удовольствием спросил врач, разваливаясь в кресле и уже нацеливаясь писать на уголке личного дела старшего лейтенанта Мересьева А.П.резолюцию.
- Летчик.
- Истребитель?
- Истребитель.
- Ну и отправляйтесь истреблять. Там сейчас ваш брат ох как нужен!.. Да вы с чем лежали в госпитале?
Алексей замялся, чувствуя, что все внезапно проваливается, но врач уже читал его личное дело, и широкое доброе лицо его растягивалось от удивления. - Ампутация ног... Что за чушь! Тут описка, что ли? Ну, чего вы молчите?
- Нет, не описка, - тихо и очень медленно выговорил Алексей.
Врач и вся комиссия подозрительно уставились на этого крепкого, отлично развитого, подвижного парня, не понимая, в чем дело.
- Засучите брюки! - нетерпеливо скомандовал врач. Алексей побледнел,медленно поднял брюки и так и остался стоять перед столом на кожаных своих протезах, поникший, с опущенными руками.
- Так что же вы, батенька мой, нас морочите? Столько времени отняли. Не думаете же вы без ног пойти в авиацию? - сказал наконец врач.
- Я не думаю: я пойду! - тихо сказал Алексей, и его цыганские глаза сверкнули упрямым вызовом.

- Вы с ума сошли! Без ног?
- Да, без ног - и буду летать, - уже не упрямо, а очень спокойно ответил Мересьев; он полез в карман своего летного френча старого образца и достал оттуда аккуратно свернутую вырезку из журнала.
- Видите, он же летал без ноги, почему же я не могу летать без обеих?
Врач, прочтя заметку, удивленно, с уважением посмотрел на летчика.
- Но для этого нужна чертовская тренировка. Видите, он тренировался десять лет. Нужно ж научиться орудовать протезами, как ногами, - сказал он, смягчаясь.
- Вы не пишите ни да, ни нет. Приходите сегодня вечером к нам на танцы. Вы убедитесь, что я могу летать.
В последний вечер перед отправкой в действующую армию танцы были устроены по расширенной программе.  Среди танцоров, веселый, ловкий, подвижной, все время танцевал Мересьев со своей златокудрой дамой. Пара была хоть куда! Военврач первого ранга Мировольский не сводил глаз с Мересьева и его огненноволосой партнерши. Он был медик, больше того - он был военный медик. На бесконечных примерах знал он, как отличаются протезы от живых ног. И вот теперь, наблюдая за смуглым плотным летчиком, красиво ведущим свою маленькую, изящную даму, он никак не мог отделаться от мысли, что все это какая-то сложная мистификация. Под конец, после того как летчик лихо сплясал в центре рукоплещущего круга Барыню", вспотевший и оживленный, пробился к Мировольскому, тот с уважением пожал ему руку.
- Я, как вы понимаете, не имею права направить вас прямо в часть. Но я дам вам заключение для управления кадров. Я напишу, что при соответствующей тренировке вы будете летать. Словом, в любом случае считайте мой голос "за".

 
.