15 октября Сталин подписал совершенно секретное, особой важности постановление Государственного Комитета Обороны «Об эвакуации столицы города Москва».
«Ввиду неблагоприятного положения в районе Можайской оборонительной линии», говорилось в документе, Государственный Комитет Обороны постановил: поручить товарищу Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же эвакуировались в Куйбышев (на Кагановича возлагается обеспечение своевременной подачи составов для миссий, на НКВД во главе с Берия – организация их охраны).
«Сегодня же, - говорилось далее в приказе, - эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также Правительство во главе с заместителем председателя Совета Народных Комиссаров товарищем Молотовым». И в скобках: «Товарищ Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке».
Органам Наркомата Обороны и Наркомвоенмора предписывалось немедленно эвакуироваться в город Куйбышев, а основной группе Генштаба – в Арзамас.
«В случае появления войск противника у ворот Москвы, - говорилось в последнем пункте приказа, - поручить НКВД (товарищам Берия и Щербакову) произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также всё электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию)».
Уже на следующий день, 16 октября, Сталин выехал на передовую в район села Ленино-Лупиха в дивизию генерала Афанасия Белобородова, чтобы изучить боевой дух и морально-политический настрой солдат. Главком беседовал с ранеными бойцами, лично награждал их орденами и медалями СССР и в итоге принял твёрдое решение – Москву не покидать. Люди, остававшиеся в те дни в столице, рассказывали позже, какой ошеломляюще-благоприятный эффект произвела на москвичей весть о том, что Сталин решил до победного конца быть с ними. Народ верил: пока Сталин находится в Москве, ничего катастрофического с ней не произойдёт.
