По опросу, который производили по нашей теме в одной из соцсетей, большинство включило бы в программу "Над пропастью во ржи"
The catcher in the ryeГде здесь 'пропасть'?
Старый Спенсер опять начал качать головой. И при этом ковырял в носу. Он старался делать вид, будто потирает нос, но на самом деле он весь палец туда запустил. Наверно, он думал, что это можно, потому что, кроме меня, никого тут не было. Мне-то все равно, хоть и противно видеть, как ковыряют в носу.
Классно, конечно, наблюдать, как ковыряются в носу.
В период с 1961 по 1982 годы «Над пропастью во ржи» стала
самой запрещаемой книгой в школах и библиотеках США. Причинами были «грубый язык» романа, незавуалированные упоминания o сексe, в частности, сцена с проституткой. Холдена описывали как «дурной пример» для молодёжи, утверждали, что он поощряет в детях склонность к бунту, пьянству и разврату.
Была у меня одна знакомая девчонка года два назад, она была еще хуже меня. Ох, и дрянь же! И все-таки нам иногда бывало занятно, хоть и гадко. Вообще я в этих сексуальных делах плохо разбираюсь. Никогда не знаешь, что к чему. Я сам себе придумываю правила поведения и тут же их нарушаю. В прошлом году я поставил себе правило, что не буду возиться с девчонками, от которых меня мутит. И сам же нарушил это правило - в ту же неделю, даже в тот же вечер, по правде говоря. Целый вечер целовался с ужасной кривлякой - звали ее Анна Луиза Шерман. Нет, не понимаю я толком про всякий секс. Честное слово, не понимаю.
Я стоял у окна и придумывал, как бы позвонить Джейн. Звякнуть ей по междугороднему прямо в колледж, где она училась, вместо того чтобы звонить ее матери и спрашивать, когда она приедет? Конечно, не разрешается звонить студенткам поздно ночью, но я уже все придумал. Если подойдут к телефону, я скажу, что я ее дядя. Я скажу, что ее тетя только что разбилась насмерть в машине и я немедленно должен переговорить с Джейн. Наверно, ее позвали бы. Не позвонил я только потому, что настроения не было. А когда настроения нет, все равно ничего не выйдет.
Потом я сел в кресло и выкурил две сигареты. Чувствовал я себя препаршиво. И вдруг я придумал. Я стал рыться в бумажнике - искать адрес, который мне дал один малый, он учился в Принстоне, я с ним познакомился летом на вечеринке. Наконец я нашел записку. Она порядком измялась в моем бумажнике, но разобрать было можно. Это был адрес одной особы, не то чтобы настоящей шлюхи, но, как говорил этот малый из Принстона, она иногда и не отказывала. Однажды он привел ее на танцы в Принстон, и его чуть за это не вытурили. Она танцевала в кабаре с раздеванием или что-то в этом роде. Словом, я взял трубку и позвонил ей. Звали ее Фей Кэвендиш, и жила она в отеле "Стэнфорд", на углу Шестьдесят шестой и Бродвея. Наверно, какая-нибудь трущоба.
Сначала я решил, что ее нет дома. Никто не отвечал. Потом взяли трубку.
- Алло! - сказал я. Я говорил басом, чтобы она не заподозрила, сколько мне лет. Но вообще голос у меня довольно низкий.
- Алло! - сказал женский голос не очень-то приветливо.
- Это мисс Фей Кэвендиш?
- Да, кто это? - спросила она. - Кто это звонит мне среди ночи, черт возьми!
Я немножко испугался.
- Да, я понимаю, что сейчас поздно, - сказал я взрослым голосом. Надеюсь, вы меня простите, но мне просто необходимо было поговорить с вами! - И все это таким светским тоном, честное слово!
- Да кто же это? - спрашивает она.
- Вы меня не знаете, но я друг Эдди Бердселла. Он сказал, что, если окажусь в городе, мы с вами непременно должны встретиться и выпить коктейль вдвоем.
- Кто сказал? Чей вы друг? -Ну и тигрица, ей-богу! Она просто о р а л а на меня по телефону.
- Эдмунда Бердселлаа, Эдди Бердселла, - повторил я. Я не помню, как его звали - Эдмунд или Эдвард. Я его только раз видел на какой-то идиотской вечеринке.
- Не знаю я такого, Джек! И если, по-вашему, мне приятно вскакивать ночью...
- Эдди Бердселл, из Пристона... Помните? - говорил я.
Слышно было, как она повторяет фамилию.
- Бердселл... Бердселл... Из Пристонского колледжа?
- Да-да! - сказал я.
- А вы тоже оттуда?
- Примерно.
- Ага... А как Эдди? - сказала она. - Все-таки безобразие звонить в такое время!
- Он ничего. Просил передать вам привет.
- Ну спасибо, передайте и ему привет, - сказала она. - Он чудный мальчик. Что он сейчас делает? - Она уже становилась все любезнее, черт ее дери.
- Ну, все то же, сами понимаете, - сказал я. Каким чертом я мог знать, что он делает? Я почти не был с ним знаком. Я даже не знал, учится ли он еще в Принстоне или нет. - Слушайте, - говорю я, - Может быть мы с вами встретимся сейчас, выпьем коктейль?
- Да вы представляете себе, который час? - сказала она. - И разрешите спросить, как ваше имя? - Она вдруг заговорила с английским акцентом. Голос у вас что-то очень молодой.
- Благодарю за комплимент! - говорю я самым светским тоном. - Меня зовут Холден Колфилд. - Надо было выдумать другую фамилию, но я сразу не сообразил.
- Видите ли, мистер Колфилд, я не привыкла назначать свидания по ночам. Я ведь работаю.
- Завтра воскресенье, - говорю.
- Все равно мне надо хорошенько выспаться. Сами понимаете.
- А я думал, мы с вами выпьем хоть один коктейль! И сейчас совсем не так поздно.
- Вы очень милы, право, -говорит она. - Откуда вы говорите? Где вы сейчас?
- Я? Из автомата.
- Ах, так, - сказала она. Потом долго молчала. - Знаете, я очень рада буду с вами встретиться, мистер Коффл. По голосу вы очень милый человек. У вас удивительно симпатичный голос. Но сейчас все-таки слишком поздно.
- Я могу приехать к вам.
- Что ж, в другое время я сказала бы - чудно! Но моя соседка заболела. Она весь вечер лежала, не могла заснуть. Она только что закрыла глаза, спит. Вы понимаете?
- Да, это плохо.
- Где вы остановились? Может быть, мы завтра встретимся?
- Нет, завтра я не могу. Я только сегодня свободен.
Ну и дурак! Не надо было так говорить.
- Что ж, очень жаль!
- Передам от вас привет Эдди.
- Правда, передадите? Надеюсь, вам будет весело в Нью-Йорке. Чудный город.
- Это я знаю. Спасибо. Спокойной ночи, - сказал я и повесил трубку.
Дурак, сам все испортил. Надо было хоть условиться на завтра, угостить ее коктейлем, что ли.
